В ходе 2-х чеченских войн свыше 1 000 российских бойцов получили статус пропавших без вести. Многих из них искали их родители, порой лично ходя по чеченским городам и аулам с фото сыновей и расспрашивая местных, не знают ли они что-нибудь про них. Некоторые даже встречались с боевиками. Что в итоге получилось, расскажем от лица одной из матерей.
Рассказывает Валентина Зайцева.
«Мой сын Владимир в 1994 стал выпускником командного училища в Алма-Ате. Ему тогда было 22. Половина его группы курсантов (включая его самого) согласилась на службу в армии РФ. А в мае 1994 он поехал в Москву по направлению. Он служил в части номер 29-709 в Чебаркуле. В декабре того же года уехал сопровождать в городок номер 32 ребят, а там составил рапорт о том, что останется. Его зачислили в состав полка и оттуда он отправился в Чечню.
А 15.05.1995 я получила сообщение о его гибели. Мне в военкомате задали вопрос — поеду я забирать тело в Ростов либо нужно мне его отправить домой. Конечно, я выбрала 2-е, однако всё равно в итоге пришлось поехать в лабораторию в Ростове, чтобы опознать.
Парень, которого я там увидела, был не мой — явно старше. Пришлось уехать ни с чем.
В 1996 опять приехала опознавать.
Сказали, будто снова похож на моего. Посмотрела — у него нательный крест был, такой же, как у моего. Форма ещё носа похожая. Позже в Ростове я заметила, что такие крестики там продают повсеместно. Стали совмещать фото разных частей тела на компьютере: одни подходили, другие не подходили. В конце-концов пришли к выводу, что это тоже не мой сын.
В 1997 я услышала ответ, что я должна сама писать во все инстанции. Написала в управление уголовного розыска, там мне ответили, что мой запрос отправлен комиссии при президенте. 24.06.1997 эта комиссия мне ответила, что ведутся поиски в Чечне, однако результаты не достигнуты.
Позже узнала, что без вести пропавшими числится весь экипаж, где был мой сын — всего 5 человек, из них 1 был раненным. Он был погружён в автомобиль, который должен был приехать в госпиталь. И с того момента они пропали. С матерью того парня, который был ранен (фамилия — Ткаченко), я нередко встречаюсь, она также проживает в Свердловской обл. Посещаем вместе Богородское кладбище Москвы.
Сейчас некому искать. В Москве нам ответили, что поиск длится по сей день. На том же Богородском много захоронений эксгумировали. Правда, за год находят 1-2 человек. Да и не факт, что он именно на Богородском похоронен. За 28 лет так и не нашли».
Не передать те чувства, которые испытывали матери пропавших сыновей в ту пору. Было очень страшное время.
А пропадал ли кто-то без вести во время Чеченской компании из ваших знакомых или родственников? Расскажите в комментариях!
